Олег Ращупкин

Тема архитектурного освещения долгое время была мертва в Саратове. Было интересно внедрять что-то новое. Обидно, что город до сих пор не уделяет этому должного внимания.

В освещении главное — техническая грамотность.

Свет является не только важным условием работы зрительного анализатора, но и биологическим фактором развития организма человека в целом.

Для человека день и ночь, свет и тьма определяют биологический ритм — бодрость и сон.

Свет — способствует поддержанию зрения, высокого уровня работоспособности, сохраняет здоровье человека. Необходимо рациональное освещение. Свет должен быт достаточным, равномерным, не создавать теней на рабочей поверхности, не ослеплять работающего, направление светового потока должно быть удобным. Все эти условия способствуют поддержанию высокого уровня работоспособности, сохраняют здоровье человека и уменьшают травматизм.

В мире есть вещи, которые вызывают у меня привыкание, например успех. Успех — вызывает приятное чувство, хочется повторять снова и снова.

Женитьба, конечно, изменила меня, как и любого человека.

Творчество и работу я во многом не разделяю.

Есть великие люди, которые ежедневно пишут под вдохновением. Я не испытываю систематического вдохновения, мне необходимо разогнаться, мне надо остаться одному. Наращивать, наращивать в себе мыслительный процесс одного направления, не отвлекаясь ни на что другое.

Я не могу писать музыку, когда кто-то находится рядом со мной.

Я иду по улице и постоянно прокручиваю как это должно звучать, просто иду пешком… много… долго…

Профессия светотехника — это пришло не сразу, какое-то время я занимался преподавательской деятельностью.

Заказчики ничего не знают об архитектурном освещении, они обращаются за услугами в рекламные агентства, полагая, что это именно их работа. В один и тот же день, мне позвонило порядка 7 рекламных агентств, подсчитать освещение баннера на ТЦ «Город».

Я был один из первых, кто хотел и начал создавать визуализации архитектурного освещения в Саратове. Это было начало 2000-х.

Галерея «Каштан» — моя первая грандиозная работа. Раньше это был особняк Виноградова, построенный, как предполагают по почерку, архитектором Салько. Когда-то в нём располагалось даже почтово-телеграфное управление.

Главное, заставить штукатура делать все в свете того светильника, что задуман. Все должно быть исключительно ровно. При освещении «Каштана» даже приборы красились в цвет фасада. Это не мелочи, все должно быть грамотно.

Президентская зона аэропорта Внуково — начало 2000х. Я работал в соавторстве с проектировщиками в Москве. Творить в команде с профессионалами — истинное удовольствие.

Сейчас не секрет, что светильники производят «на коленках» все кому не лень, у кого есть возможность пилить профиль, вставлять туда светодиоды, драйверы какие-то покупать. Каталожные данные и технические характеристики зачастую сфальсифицированы. Естественно эта техника далека от совершенства.

«Аксиома» мне все время дает работать в связке с людьми, а это дорогого стоит.

Главное для покупателя — низкая цена и высокое качество товара от проверенного производителя. Мы в «Аксиоме» это понимаем.

Мне интересно продолжение проектов, все время чувствуется ответственность за лицо компании. Я чувствую, что на меня рассчитывают. Люди увидели, поняли и оценили мою работу и ценят до сих пор. Это дорогого стоит.

Сейчас революция светодиода, но есть задачи, которые решаются эффективней, и решаются дешевле, значительно дешевле, с применением прежних технологий. Они также являются энергосберегающими.

Не все производители создают правдивые плагины на светильники. Кто — то вообще не заморачивается на лабораторных исследованиях, просто взламывают близкие по характеристикам файлы созданные другими и выдают за свои.

Я люблю возвращаться в Саратов. Мне дороги те люди, которые со мной, то дело, которым я занимаюсь и помимо работы.

В детстве я хотел стать либо хоккеистом, либо рок-музыкантом. Одно мне точно удалось.

В 27 лет мой отец стал заведующим кафедры экономики. Случай по тем временам беспрецедентный.

Молодежный вкус на музыку, зачастую формирует предложение, а предложение, в общем -то, сейчас довольно скудное, предсказуемое, вторичное. Не то, что в великие 60-е.

GORDON BLAZE имеет преимущество — мы играем так, как мы это видим, так, как мы этого хотим. Для академических профессионалов есть специально отведенные места, и это не рок-сцена.

Рок, блюз, джаз на хороших носителях — я имею в виду винил, конечно.

В клуб филофонистов я попал в 11 лет, меня выставили оттуда сразу. Вход туда с 16. Всеми правдами и не правдами мы прорывались туда, усы клеили). В моей коллекции много редких изданий: THE DOORS первые издания на золотых пятаках (Elektra), THE BEATLES в английских и американских изданиях и многое другое, не менее ценное.

Поскольку я всегда анатомирую музыку, а не просто слушаю как фон, мне интересен ход, который сыграл гитарист, или как прошел басист, или как они сделали это вместе, поэтому я не могу работать над проектом и слушать музыку одновременно. Это отвлекает. Я просто ухожу либо в одно, либо в другое, при одновременном взаимодействии, что-то одно может оказаться не результативным.

Огромная отдача, что на сцене, что в основной работе — не от того, что заплатят деньги, а от того, что по-другому я и не мог никогда.

Работа над освещением, так же как и создание новой композиции. Все должно быть четко отрепетировано.

Талант — прежде всего. Люди чувствуют, когда его нет.

THE ADMIRAL’S LAME DOG (Культовая группа 90-х годов прошлого века. Зарегистрирована в мировой рок-энциклопедии) — к нам сразу пришла популярность. Мы ничего долго не добивались, не знаю с чем это связано. Только в 90-е это имело гораздо больший масштаб. Мы выступали на площадках в 1500 — 2000 человек.

Однажды, THE ADMIRAL’S LAME DOG поступило предложение уехать работать в Швейцарию, потом выяснилось, что пригласили только меня. Конечно я поступил как мушкетер.

Меня удивляет, сколько в жизни нам приходится переживать зря.

Надежными можно считать только тех друзей, для которых дружба — это понятие круглосуточное.

Турне — это не путешествие, это работа. Путешествие — это простые поездки с друзьями в лес, например, это настоящий отдых, когда вы эмоционально и духовно близки.

Если мне говорят: — Я не знаком с твоим творчеством, где ты играешь? Я отвечаю: Значит тебе это и не надо. Зачем тебе все это?

Есть русский рок, есть западный, между ними не так много точек соприкосновения. Мне ближе западный.

Терминатора смотрел конечно, но это не мое. Я люблю классические, старые вещи — Феллини, Бунюэль, Хичкок, Линч…

Некоторые вещи, которые я умею делать, не понятно, откуда взялись во мне, по крайней мере, я не помню, чтоб я этому учился. Конечно я верю в Бога. Одно время даже хотел поступать в семинарию.

Любовь — это двигатель вдохновения, это возможность парить чуть-чуть над землей, это чувство, позволяющее подумать, что все стало другим, что все не зря, это желание иметь второе Я, это победа воображения и чувств над самим собой! Это — Бог!

Я люблю свою работу и любил ее всегда.